Прохоров Захар Иванович 10 лет, чуть более 6 месяца назад стал прихрамывать, я думала, что это травма (он очень спортивный, много прыгает, играет в разные игры, думала, что неудачно приземлился). Жаловался, что болит пятка. Через месяц поехали в травмапункт, потому что не проходило. На Полянке, принял травматолог, сделали рентген, сказали, что это не травма, возможно болезнь Шинца. Мы пошли в поликлинику у дома, травматолог назначила магниты, ЛФК, массаж и еще какую-то процедуру. Боль сняли (там с ледокаином делали физиотерапию по-моему). На боль Захар не жалуется больше (но может быть не жалуется, чтобы не ходить на процедуры, потому что это утомительно и долго), но прихрамывает. это явно ограничивает его в движении и плечи стали тоже кривится. Это сильно влияет на состояние, на раздражительность, но и он спортсмен, он отождествляет себя с телесными доблестями и это его очень угнетает. Вообще ступни это такое сложное место всего его организма, вальгусная деформация стопы с детства, сейчас в этом году показывались хирургу в ЦТА, он говорит одна нога в порядке, вторая заваливается. Весной в конце апреля еще был перелом на стопе (самокат уронил делая трюк), ходил с костылями.
#ортопедия, #родовые травмы, #травмы
Завтра прием. Захар сейчас растет. Хочется ему помочь. Продолжить работать над вдавленной грудью, посмотреть, что сейчас с походкой, почему при ходьбе так стучит пятками¿ спрошу о затяжных ренитах завтра. Напомню о сердце.
Вчера были на приеме у Иосифа с Захаром. Что мне интересно, это то, что Захар уходит после приема очень довольный. Хвалит доктора. Иосиф сказал после работы с Захаром, что ему скорее понравилось, что получилось. Он сосредоточился в этот раз на мочевом пузыре, на области малого таза. И на области сердца. К концу сеанса ткани стали подвижнее и пластичнее. Захар сказал, что чувствует облегчение.
Накануне похода к Иосифу. Можно вернуться к тому, что сказал Иосиф и помоч сердцу ребенка, которое сжали при родах. Если возникнет еще вопрос, я бы сказала, что можно спросить самого Захара, но мне кажется перекос стал меньше, хромота стала меньше, но мне кажется что лучше было бы, если бы связки были бы мягче. Летом на море Захару было хорошо и он был спокоен. Когда началась школа, то в моменты, когда нужно вкалывать, бывают истерики, хорошо бы, если бы можно было бы помочь, чтобы организму хватало бы всего и нервная система и опорно-двигательная система развивались бы спокойно и без напряжений и сбоев.
Были на приеме у Иосифа впервые. Чувства, с которыми шли – интерес и скепсис. Войдя попали в атмосферу спокойствия. Хотя чувствовалось, что все, кто пришел страдают, боятся, ждут облегчения. Сначала я не знала как себя вести, как принято или как здесь "ждут приема", нелепо расположилась в дверях. Иосиф через минуту сделал мне замечание, мне было неловко за себя, мы пересели с Захаром в комнату. В этот момент в руках Иосифа плакала девочка лет четырех, он, держа девочку в "охапке", показывал и объяснял ее маме, что происходит с тканями, что чувствует девочка. Она плакала, успокаивалась, потом снова плакала, потом утешилась. Параллельно Иосиф перебросился парой слов с нами, спросил, с чем пришли, я сказала, что описывала ситуацию, что это Захар, ему 10 лет и он хромает. Он потрогал Захара в районе тазобедренных суставов и обращаясь к маме девочки сказал, посмотрите какая разница, кажется мама девочки тоже потрогала Захара, потом он потрогал мои скулы и там где он потрогал стало очень тепло, у него руки оказались сухие, подушечки очень большие плоские, ощущение от прикосновения было такое, будто прилила кровь. Он сказал, что Захар давно адаптируется к этой травме, что она связана с его адаптацией к матке, и что он расплачивается за роды, в которых я появилась. Он сказал, что видимо мне повредили верхнее небо, на сколько я поняла, отсюда и неправильный прикус. Я была рада это услышать, потому что это как будто отвечало моей интуиции и мне захотелось прийти к Иосифу и со своими вопросами. Одновременно с этим он попросил Захара пройтись и ответить, изменилось ли что-то при ходьбе. Захар прошелся и сказал, что нет. А Иосиф, обратясь к маме девочки, которую осматривал, сказал, это маме неудобно, что он хромает, а ему пофиг. Захар сел рядом со мной и сказал, а ведь он прав, что мне пофиг, что я хромаю. Я его спросила, а если тебе это пофиг, то что вызывает у тебя неудобство? Пока мы говорили, Иосиф занимался девочкой. Мы с Захаром сидели на полу и не знали, то ли прием уже закончился, то ли еще будет, но я пересилила себя и в паузу после приема девочки спросила "вы вернетесь к нам". На что Иосиф ответил "конечно". Когда через две семьи Иосиф позвал нас к кушетке, мы подошли. Все время, пока мы ждали, мы наблюдали, это было интересно, мы слушали, я слушала, Захар слушал, скепсис уходил, на его месте возникало доверие. Мы подошли к кушетке, Иосиф попросил Захара сесть лицом к нему, прием, как мне казалось длился очень долго, особенно из наблюдения за предыдущей семьей мне запало, как Иосиф на жалобу мамы о том, что дочь падала с лыж давно сказал, что времени не существует. И я поняла, что для организма не время а событие существует. Захар сидел, Иосиф показывал мне разные мышцы, говорил куда положить руку, я чувствовала под рукой разную плотность, разную температуру, разную упругость тканей. Это было понятно, действительно все можно было почувствовать. Иосиф объяснял, какому воздействию подвергся Захар при родах, как брали его голову, в какую сторону ее отворачивали, где на груди нажимали, как "раздавили" ткани с одной стороны и как тянули, когда он объяснял, он повторил эти движения. Он объяснил, откуда неудобства, почему с одной стороны тела у Захара ткани мягкие (в том числе плечо), с другой твердые, почему в одну сторону подвижность на скручивание есть, на другую нет. Еще он объяснил, что во время скрининга делается прокол в костной ткани, я этого не знала, что скрининг это забор костного мозга. Я этого не знала. И что он Иосиф, если закроет эту дыру, то перекос будет исправляться. Я стояла рядом и все понимала. Потом он велел Захару лечь, он лег на спину. А дальше были какие-то манипуляции, которых я не запомнила. Потом Захар сел и Иосиф предложил потрогать плечи, показал, что есть изменения. Захар подтвердил, что стало легче, я тоже чувствовала, что стало подругому, но спрашивала себя, не самообман ли это. Но эти мысли ушли, мне было хорошо. Иосиф сказал, что можно еще полечить Захару сердце, которое также сдавили при родах. Но сказал, что лучше не досолить, чем пересолить. Я согласилась. Мы поблагодарили, Захар тоже искренне благодарил Иосифа, тогда Иосиф поблагодарил нас в ответ, мы ушли. Это было очень интересно. Иосифу думаю сложно быть другим, жить исходя не из здравого смысла, а из знания, которое не распространено повсеместно. Я думала об этом идя по улице Поварской, красивой улице, мне было приятно смотреть по сторонам, хорошо пахло после дождя.